Пыль любила жару. В мае она была еще несозревшая, ее даже можно было бы охарактеризовать как fresh-пыль*, но сейчас она входила в ражь. И начинала неистовствовать.
Но что такое эти их зарисовки, точнее, наброски, как они их называют. Так, пфу! Всего лишь копировальня с природы, с натуры. Rerum Natura*, мать ее. Да и к тому же на глазах у них вечно надвинуты узкие колпаки. Никто не мог ума приложить, как можно что-то видеть в таком состоянии, не говоря уж о рисовании. И ведь действительно странно...
Жара!
Изобретателя Брюса всегда крайне возмущал тот факт, что абсолютное большинство людей не ценит сложнейших мыслительных процессов, занимавших его мозг. И хотя снобистская латинская поговорка pro maiore parte illiterate et idiote* не теряла для Брюса своей актуальности никогда, его возмущение от этого меньше не становилось.
Профессиональный изобретатель наказаний Брюс вышел на улицу. Поддавшись ситуационисткому* порыву, он решил вообразить, что он находится где-нибудь в Аравии, а вокруг — много арабов. Или в Бесарабии. Где много помесей Бесов с арабами.
Брюса проклинали одни, те, кто не получил такую славу, и возводили в ранг святого другие. Особенно участники Capitulum Jus Jentium*, борющейся за легкие пытки и права людей. Эти находили идею Брюса конгениальной. Немного мучений, минимум материалов, которые дешевы и натуральны, никаких телесных повреждений. Пытка фокаччей, писали газеты, воистину, лучшая пытка за всю историю мира. Правда, сам Брюс никогда больше не ел фокаччи. Да и лепешек в принципе.